Почему арбуз в детстве был сладкий-сладкий
Поведал блогер
Блогер domestic-lynx на собственной страничке в ЖЖ поведал, из-за чего арбуз в юные годы был сладкий-сладкий. Предлагаем читателям ИА Амител ознакомиться с его мнением.
Каждую осень беру никакого – удовольствия и арбуз: нет в нём прежней сладости. В юные годы арбуз был сладкий-сладкий, а на данный момент – вода одна.
Промыть почки – может, и ничего, а наслаждение взять – нет, не получается. Время от времени мне казалось, что дело не в арбузе, а во мне: в юные годы жизнь бросче, еда вкуснее, трава зеленее.
Но вот на Кипре арбуз как арбуз – сладкий, а до нас доходят какие-то безвкусные.
Разъяснил моё удивление один фермер-арбузник.
Выращивает он собственные арбузы из голландских семян, не районированных для отечественной территории – вот арбузы и не сладкие. Так говорит фермер. Где же отечественные семена?
Из-за чего они провалились сквозь землю? Да так как-то В Волгоградской области был большой центр по производству семян арбуза, но он приостановил работу.
Для чего? Мы же живём в глобальном мире. Значительно несложнее привезти семена из зарубежа. А раз несложнее – как раз так и будет сделано. Ничего не попишешь: рынок.
Рынок – это неизменно сиюминутная прибыль, а в том месте – хоть трава не расти. Не говоря об арбузах.
В будущем году потребуется снова брать семена: воспроизвести их запрещено, не окажется. Само собой разумеется, арбуз – не стратегический продукт, без него возможно обойтись.
Отыскала в памяти я о нём только вследствие того что он, арбуз, воплощает в себе всё постыдно-нелепое положение отечественного сельского хозяйства: с виду ровный, а в не сладкий. И наряду с этим прискорбно зависимый от заграницы.
Моя компаньонка и подруга принимала участие в недавней выставке Пир.
В том месте выставлялась компания, весьма передовая, которая выращивает также весьма передовую птицу – цесарку. Прекрасные картины, блестящие буклетики – всё по-взрослому.
Цесарка и белком богата, и диетична – мало жира, холестерина: бери отечественное, ешь на здоровье. Можем, в то время, когда захотим!, — как принято было сказать в ветхие времена при виде чего-нибудь прилично сработанного в отечественном отечестве.
Значит, всё в порядке? — обращается моя компаньонка к стендистам. – Будем сыты? — Да как вам сообщить, — мнётся продавец цесарок. – Яйца-то нам того из зарубежа привозят. Собственного производства яиц нет.
Типично отвёрточное производство – с сельскохозяйственной спецификой.
Да что экзотические для отечественного потребителя цесарки! Простые бройлеры, которыми принято гордиться, — также наполовину чужестранцы. Отвёрточные они, бройлеры: откармливаются тут, а яйца – оттуда.
У всех птицы и породистых скотов – родственники за рубежом. А это – потенциальная опасность. А также не такая уж потенциальная. Захоти отечественные западные приятели по-настоящему с нами побороться – возможно было бы через сорок дней прекратить отечественное производство бройлеров.
не забываю, в то время, когда заявили о продуктовых контросанкциях, по телевизору показывали превосходное высокомеханизированное производство этих самых бройлеров, внушая обывателю успокоительную идея, что уж курятиной мы себя, хвала Всевышнему, обеспечили. Обеспечили, да, но с ве-е-есьма громадными оговорками.
Хочется верить, что хотя бы политическое управление не мыслит успокоительными картинами, а заглядывает чуть глубже самой поверхностной поверхности. Весьма хочется в это верить Я не к тому, чтобы сеять панику и мыслить, как сейчас принято выражаться, очень плохо. Вовсе нет.
Но любое улучшение положения начинается с осознания положения, в котором мы находимся. Без этого никакое улучшение нереально и немыслимо.
И у меня имеется подозрение, что мы все продолжаем жить в тумане, не приходя в сознание. А нужно бы
А вот передовое молочное хозяйство.
По голландской технологии, автоматизация, роботизация. Мы довольно часто бездумно говорим: произведено по голландской (германской, итальянской) технологии.
Говорим в конкретно похвальном смысле. Да я и сама так сказала, вернее, писала.
В то время, когда мы в 90-е годы выстроили в Туле завод по производству сока из местных яблок, на упаковке так и писали: произведено по итальянской разработке. Такое тогда было господствующее убеждение: зарубежное – значит, хорошее.
Разработка – это принципиально важно, спору нет.
Фактически, сталинская индустриализация 30-х годов во многом базировалась на зарубежных разработках. Первая пятилетка – так и вовсе всецело.
Но в том месте было принципиальное отличие. Ставилась задача не наладить отвёрточное производство, а освоить технологии, притом освоить их так, дабы возможно было на базе этих разработок идти вперёд, создавать новую технику и новые разработки, высшего типа.
Именно это – свойство создавать новое – и имеется присвоения и критерий освоения.
Сейчас таковой задачи, наверное, не ставится. Отечественная модернизация — происходит по колониальному типу – с сохранением полной зависимости.
Отличие между двумя типами модернизации – как между букетом в вазе и растениями, в грунте. Завял букет – нужно брать новый. Вот такая у нас модернизация.
Для жизни лучше иметь
что-то менее технологически передовое, но такое, что возможно воспроизвести на собственной земле. Фермер, обладатель молочного хозяйства, говорит: в передовых хозяйствах процесс механизирован, роботизирован, информатизирован.
Но каждые 14 дней обновление для доильных роботов закачивают из Голландии. Не закачают – и пропало передовое хозяйство.
Не лучше ли что-нибудь несложнее и понадёжнее?
Справедливости для нужно признать, что такая производственная и – шире – жизненная философия формировалась ещё в брежневские времена.
В бытность мою в Минвнешторге (в начале 80-х) нам, служащим, было велено вычислять, что приобретение целостных производственных комплексов – это очень умно, верно и превосходно, легко лучше не придумаешь. Тогда завелись кой-какие свободные деньги, ну и закупали кое-какие фабрики в области лёгкой промышленности.
А задача обучиться делать такие же, кроме того лучше, как-то заболталась, ушла на второй план. Амбициозная задача догнать и перегнать забылась, провалилась сквозь землю, рассосалась.
А ведь был таковой коммунистический металлорежущий станок называющиеся ДИП, что расшифровывалось, как догнать и перегнать. В поколении отцов мыслили как раз такими категориями.
А уже в конце брежневского периода эта задача – освоить передовые разработки и идти дальше – уже как-то и не ставилась. Другими словами на словах ещё ставилась, ВПК по инерции ещё трудился, старался, но психология – тот самый настоящий базис экономики – изменилась.
Ну а сейчас – и того хуже: мы прямо и открыто, убеждённо кроме того, играем роль колониальной страны. По причине того, что колониальная страна – это страна зависимая, а основная зависимость – это зависимость технологическая.
Колониальная страна – это страна, которая вывозит сырьё (либо продукцию низкого передела) и ввозит передовую технику и разработку. Отечественные передовые производства, которыми сейчас модно патриотически гордиться, частенько оказываются отвёрточными.
Придатками выясняются. Говорят о проценте локализации и других наукообразных материях.
Большой процент локализации – это, само собой разумеется, хорошо. Но сколь бы он ни был высок – это не отечественное производство. И захоти отечественные зарубежные приятели нас прижать – им кроме того и трудиться очень не будет необходимо. Самое основное, главное – было и остаётся их руках.
У нас всецело импортная агрохимия — средства защиты растений от заболеваний, сорняков, вредителей. Имеется ли отечественная, русский, — не знаю. По крайней мере, в отечественном ростовском хозяйстве – лишь импортная, такую предлагают местные продавцы.
Семена и агрохимия – вот тот крючок, на котором держат в зависимости западные транснациональные корпорации страны третьего мира. Мы к нему весело и добровольно присоединились. И болтаемся на том же крючке.
Без современной агрохимии урожаи упадут в несколько раз, все технологии заточены на её использование, и вся она – импортная. То же с ветеринарными препаратами, без которых современное животноводство также немыслимо.
То же с протеиново-витаминными добавками в пищу животных, каковые разрешают сделать более благоприятным так именуемы коэффициент конверсии корма, т.е. попросту говоря, меньше скармливать скотине зерна. У нас было такое производство при СССР, хорошее либо нехорошее, передовое либо нет, — это второй разговор, но оно – было.
Но, предполагаю, что не весьма оно было отсталым, т.к. дело это по большому счету относительно новое, появившееся годах в 70-х. Так вот производство протеиново-витаминных добавок было полностью свёрнуто в 1994 г.
О каком самообеспечении продовольствием возможно сказать, при таком – отвёрточном – сельском хозяйстве?
Нужно жёстко уяснить, что по существу вещей никакого прогресса если сравнивать с советскими временами не случилось, а случился значительный откат. Советское сельское хозяйство – пускай не шикарно – но снабжало внутренние потребности страны.
Оно не было самым передовым, оно отставало от передового уровня лет на 20-25, но оно трудилось, создавало. И это было современное, механизированное хозяйство. Оно не было отвёрточным и всецело зависимым от заграницы. В этом принципиальная отличие.
И, наконец, не могу не упомянуть минеральные удобрения. Это пара другой поворот темы: прискорбные плоды всемирный интеграции, глобализации, интернационального разделения труда и других прелестных материй.
Другими словами того самого, частью чего есть отечественное нынешнее отвёрточное сельское хозяйство.
Без минеральных удобрений сейчас не мыслимо никакое сельское хозяйство.
В обывательских кругах принято ругать химию, но без неё ничего не вырастишь, разве что на бабушкиной грядке возможно обойтись куриным помётом из собственного курятника, а в громадном хозяйстве это нереально. Российская Федерация есть третьим в мире производителем минеральных удобрений.
И первым – экспортёром. Наряду с этим она находится – внимание! – на 107-м месте в мире по уровню внесения этих удобрений в землю.
Мы – сейчас! – находимся по этому показателю на уровне 1964 года. О каком прогрессе мы бредим, дорогие товарищи? Мы заездили отечественную землицу-матушку, как будто бы худую деревенскую клячу, не возвращая ей кроме того тех питательных веществ, каковые растения выносят из земли.
Первый в мире экспортёр минеральных удобрений вносит их в 30-50 раз меньше высших показателей развитых государств. Наряду с этим производство минеральных удобрений впредь до последнего времени не уменьшалось, а кроме того росло.
Но большая часть уходила на экспорт, оставляя на родине выпаханные поля и экологическое загрязнение от химического производства. Из-за чего так происходит? Ясно, из-за чего: отечественным крестьянам удобрения не по карману.
Прелестная картина: отечественные крестьяне в свободной рыночной борьбе за удобрения проигрывают зарубежному субсидированному фермеру. Тому самому, которому на гектар посевов государство платит не 200-300 руб., как у нас, а в 20-30 раза больше.
Потому удобрения и уезжают за границу. Я лично поверю в хорошие сдвиги, в то время, когда государство брутально запретит экспорт минеральных удобрений. Это дело крайне важное – и срочное. Нужно хотя бы остановить деградацию земель, не говоря уж об улучшении.
В этом положении и с нынешней рабочий философией это нереально.
Источник: amic.ru
