Вампирами не становятся, вампирами рождаются (первая часть)
Генная инженерия похоронит самую таинственную заболевание в истории — порфирию (porphiria). Если бы не эта «заболевание вампиров» — не было бы мифов ни о Дракуле, ни о других кровопиющих, светобоящихся и клыкастых персонажах.
Циничная медицина простирает собственные стерильные руки над чудесным миром кошмаров.
Уже удачно закончена серия опытов с ДНК некоторых видов рыб и мышей: врождённая порфирия будет корректироваться, а купленную будут лечить новейшими средствами, так что заболевание возможно будет блокировать на ранних стадиях, в то время, когда она ничем не отличается от много аналогичных патологий крови.
Это очередное достижение генной медицины осталось бы незамеченным, если бы не тот факт, что фактически по всем симптомам пациент, страдающий от запущенной формы порфирии, — это обычный вампир, а отыскать её обстоятельство и обрисовать протекание заболевания смогли лишь во второй половине XX века, чему предшествовала безжалостная многовековая борьба с вурдалаками: с 1520 по 1630 (110 лет) годы в одной лишь Франции казнили более 30 тысяч людей, признанных вервольфами (оборотнями).
Классическая медицина до сих пор отказывается связывать мифологию с порфирией, но нашлись два отважных доктора, не побоявшихся открыто заявить об этом, не обращая внимания на опасность обвинений в лжеучености и недорогой сенсационности.
О связи порфирии с вампиризмом в первый раз заявил врач Ли Иллис (Lee Illis) из Хэмпшира. В первой половине 60-ых годов двадцатого века он представил в Королевское медицинское общество монографию «О этиологии и порфирии оборотней», которая содержала весьма подробный обзор исторических описаний оборотней-кровопийц в сопоставлении с симптоматикой порфирии.
Иллис думал, что мифы об оборотнях — это отличный пример анамнеза неизученной заболевании
Но прежде о том, что на сегодня известно о порфирии и как она распространена. Считается, что данной редкой формой генной патологии страдает один человек из 200 тысяч (по другой информации, из 100 тысяч), причём, если она зафиксирована у одного из своих родителей, то в 25% случаев ею заболевает и ребёнок.
Кроме этого считается, что заболевание есть следствием инцеста. В медицине обрисовано около 80 случаев острой врождённой порфирии, в то время, когда заболевание была летальна.
Заболевание характеризуется тем, что организм не имеет возможности произвести главный компонент крови — красные тельца, что со своей стороны отражается на недостатке железа и кислорода в крови. В крови и тканях нарушается пигментный обмен, и под действием солнечного ультрафиолетового излучения либо ультрафиолетовых лучей начинается распад гемоглобина.
Небелковая часть гемоглобина — гем — преобразовывается в токсичное вещество, которое разъедает подкожные ткани. Кожа начинает покупать коричневый оттенок, становиться всё уже и от действия солнечного света лопается, исходя из этого у больных со временем кожа покрывается язвами и шрамами.
Язвы и воспаления повреждают хрящи — уши и нос, деформируя их. Вкупе с покрытыми язвами столетиями и скрученными пальцами, это поразительно обезображивает человека.
Больным противопоказан солнечный свет, что приносит им невыносимые страдания.
Более того, в ходе заболевания деформируются сухожилия, что в крайних проявлениях ведет к скручиванию пальцев. Кожа около дёсен и губ высыхает и ужесточается, что в следствии ведет к тому, что резцы обнажаются до десен, создавая эффект оскала.
Ещё один симптом — отложение порфирина на зубах, каковые смогут становиться красными либо красновато-коричневыми.
Помимо этого, у больных очень сильно бледнеет кожа, в дневное время они чувствуют вялость и упадок сил, которая сменяется более подвижным образом судьбы ночью. Нужно повторить, что все эти симптомы свойственны лишь для поздних этапов заболевания, помимо этого, существует множество вторых, менее ужасающих её форм.
В средние века кожные болезни, наподобие «pemphigus vulgaris», принимали за укусы вампира
Как уже писалось выше, заболевание была фактически летальна впредь до второй половины XX века. Имеется сведения, что в Средние века, якобы, больных лечили свежей кровью, чтобы пополнить недостаток красных телец, что, само собой разумеется, поразительно, поскольку использовать в таких случаях кровь «перорально» безтолку.
У Иллиса ушло пара лет, дабы систематизировать все эти симптомы и связать их с географическими, мифологическими, историческими упоминаниями о вервольфах — не просто вампирах, а вампирах-оборотнях. Врач отыскал любопытную тенденцию, превращающую в сознании людей больных людей, страдающих от порфирии или помешательства, в злобных вурдалаков.
Выясняется, чем шире и глубже распространялось христианство, тем более нещадно относились к больным. Иллис заключил , что разрозненные случаи, адаптированные в различных традициях и этнических преданиях, в итоге — в следствии культурного обмена — стали причиной созданию единого для Европы (и позднее — американского континента) представления о вампирах и вервольфах.
Причём, чаще всего порфирия виделась в Швейцарии и Швеции, и тут возможно предположить, что именно в этих регионах зародился миф. Единственная страна, в которой, согласно точки зрения Иллиса, не существует мифа о вервольфе, — это Цейлон, «где ни один врач, из тех, с которыми я говорил, ни при каких обстоятельствах не виделся со случаями порфирии».
патриот и Воин, граф Дракула славился собственной жестокостью к изменникам и врагам
Концепция, в целом, выдерживала критику, но оставались неясными пара основополагающих моментов. Во-первых, отчего же всё-таки мифологические вампиры выпивают кровь? Иллис не дает ответа.
Во-вторых, как разрозненные упоминания о заболевания имели возможность перерасти в таковой масштабный межкультурный концепт? Но это вопрос скорее к психологам и культурологам, чем к медикам.
В-третьих — из-за чего молва приписывает «мнимым больным» агрессивное поведение?
Иллис связывает миф с тем, что, не обращая внимания на то, что порфирия — заболевание не психологическая, она — конечно — очень деструктивно отражается на психике.
Да и по большому счету, кроме того легко аллергия на свет (имеется и такая) может довести человека до самоубийства. Как мы знаем, что супруга Гельмута Коля — Ханнелоре — покончила собой, устав от болей, каковые её мучили из-за данной фактически не изученной формы аллергии, причём ей не помогло интенсивное лечение в германских и других зарубежных клиниках.
Что же говорить о больных порфирией?! Иллис думал, что все они страдали различными формами психологических отклонений — от лёгкой истерии до маниакально-депрессивного психоза и исступленного бреда, что, конечно, не имело возможности не повергать в кошмар и сеять панику среди случайных свидетелей.
Добавьте ко мне неспециализированный «нездоровый» средневековый фон — сожжения «Молоха вурдалаков» и времена ведьм и оборотней.
Доклад Иллиса произвёл фурор. Но, как выяснилось, позднее, развенчав один миф, он породил второй.
Продолжение направляться.
